Каково это – быть квир-персоной в России? Несуществующее "движение ЛГБТ" признано экстремистским уже больше года, в ночных клубах рейды с ОМОНом, издателей задерживают за книги, где есть упоминание гомосексуальности. Сами книги снимают с продажи. Стриминги вырезают любые "сомнительные" сцены из фильмов и сериалов. Правозащитники же отмечают, что ЛГБТК+ люди чувствуют себя все более изолированными и все в более тяжелом положении.

Квир-люди рассказали телеканалу "Настоящее Время", как выглядит их жизнь в современной России, а правозащитники – как им помогают.

Милане сейчас 20 лет, она активистка. В своем блоге она открыто рассказывает о квир-культуре, правах ЛГБТК+ людей и о том, с чем они сталкиваются в реальной жизни. В 14 она осознала, что является девочкой, за этим последовали угрозы, порча личных вещей и нападения. В основном ее буллили мальчики.

"Девочки меня любили, мы общались, они со мной здоровались, все классно. А мальчики меня прямо ненавидели. И, соответственно, приходя в школу, мне приходилось себя отстаивать", – делится Милана.

Хотя большая часть учителей в школе, по словам Миланы, проявляли "тихое понимание и снисхождение", проблемы появились, когда она начала переход, а вместе с этим и смену документов. Директриса не хотела выдавать аттестат на новое имя. Чтобы получить документ, даже пришлось писать заявление в прокуратуру.

Милана рассказывает, что она часто сталкивалась с преследованиями и агрессией со стороны незнакомых людей. Тяжело приходилось и из-за того, что с мамой у нее не всегда были хорошие отношения, а в обществе усиливалось неприятие.

В 2023 году, когда Госдума рассматривала закон, запрещающий транс-переход, Милана поняла, что нужно действовать быстро. Ей пришлось начать со смены документов – иначе потом это было бы невозможно. Для этого ей потребовалось разрешение от мамы – и деньги тоже. Перед разговором она сильно переживала.

"Мама сказала, что ей это все очень тяжело, что ей тяжело это принять, она подумает. Я в итоге приезжаю домой в тот же день и вижу конверт. И там 12 000. Это причем была заначка. И на самом деле в тот момент поняла, что мама меня любит, потому что у нас до этого были очень тяжелые отношения. Я не думала, что она меня любит. Я думала, что ну, она, скажем так, ищет способы не то что от меня избавиться, но что я ей неприятна. А тут я увидела, что нет, ей действительно не все равно, что я ей важна", – делится она.

Милана, как она сама говорит, "запрыгнула в последний вагон": сменила документы, получила рецепт на гормоны. Эндокринолог, по словам Миланы, не поставил ей диагноз F64 ("расстройства половой идентификации", на его основании транс-людям выписывают гормональную терапию и проводят операции), а выписал гормоны на основании другого диагноза, которого у нее не было.

Спустя несколько месяцев после смены документов Милана приняла решение уехать из России, опасаясь за свою безопасность. Из-за того, что она не скрывала свою трансгендерность и начала заниматься активизмом, ее преследовали в том числе правые группировки.

"Они нашли мой номер, они чуть не нашли мой адрес. Постоянно мне звонили неизвестные номера, постоянно угрожали. У меня прямо есть скриншоты, у меня просто стопки сообщений, где мне пишут: "Мы тебя найдем, убьем". 31 марта 2023 года и 7 апреля 2023 года на меня также напали скинхеды. В октябре, буквально за месяц до отъезда, мне кидают бутылку в спину. Повезло, что не попали, – вспоминает она. – Это было ужасно, было очень страшно. Я даже из дома боялась выйти. Но потом я увидела 17 ноября [2023 года], за пять дней до моего вылета, что ЛГБТ хотят признать экстремистами. Я такая: "Спасибо, вы мне добавили поводов. Все, я уезжаю".

История преследования Миланы – далеко не единственная. Правозащитная группа "Выход" и фонд "Сфера", которые помогают ЛГБТК+ людям в России, ежегодно проводят большое исследование, о том, как меняется положение квир-людей в России. По данным нового доклада, с каждым годом в России увеличивается количество преступлений на почве ненависти в отношении ЛГБТК+ людей. Они чаще сталкиваются с насилием, угрозами, шантажом и преследованиями со стороны родственников, коллег, одноклассников и незнакомых людей.

В 2024 году правозащитники зафиксировали рекордное количество случаев насилия с 2015 года, рассказывает глава команды фонда "Сфера" Диля Гафурова.

"Видно, что уровень насилия в отношении квир-персон растет. И я думаю, что это в первую очередь связано с тем, что государство своими дискриминационными мерами дало зеленый свет на преследование в отношении очень конкретной группы. Учитывая, что общий уровень насилия в обществе тоже растет, на фоне войны в том числе, и на фоне других проблем, которые существуют в обществе, это насилие обрушивается в первую очередь на самые незащищенные группы. ЛГБТК+ люди – это одна из этих групп", – говорит Гафурова.

В исследовании правозащитников в этом году приняли участие около 6,5 тысячи квир-людей. Вот о чем они рассказали сами:

"Пьяный мужчина вначале начал расспрашивать о том, кто я, и за тем бежал за мной с "розочкой" (разбитой бутылкой), хотел убить. Прохожие просто игнорировали это", – написал гомосексуальный мужчина.

"Отец и раньше мог меня ударить, но после моего второго "выхода из шкафа" в 2023-м это участилось. Первый выход был в 2017-м, и тогда меня пытались "лечить", ограничивали мне доступ к общению с другими людьми, водили по церквям, спустя год родители были уверены, что я "исцелилась", – поделилась бисексуальная девушка. Она также упоминала, что родители выгоняли ее из дома из-за ее ориентации.

"Это произошло в кафе на моей смене в ноябре. Мужчина разозлился на крупицы чая в его кружке, а я отказался исключать из счета этот чай, потому что для этого не было никаких оснований. Это его очень сильно разозлило, и он начал переходить на личности. От [оскорбления меня] "пи**ром" он быстро перешел на угрозы исправительного изнасилования и убийства. Все кончилось тем, что он пообещал прийти в конце смены и осуществить свои угрозы. После он кинул в меня сперва смятый чек, а затем и керамический чайник. Было больно и страшно", – рассказал трансгендерный мужчина.

Некоторые участники исследования также рассказывали, что сталкивались с шантажом. Знакомые люди – в основном коллеги и одногруппники – вынуждают их уволиться с места работы или требуют денег в обмен на молчание об их ориентации. Так же поступают и незнакомцы.

В ноябре 2023 года Верховный суд России признал несуществующее "международное движение ЛГБТ" "экстремистской организацией", ранее российские власти запретили так называемую "пропаганду ЛГБТ" и трансгендерный переход. Каждая новая репрессивная мера ведет к тому, что положение квир-людей в стране становится хуже.

По информации "Сферы", не менее 19 человек стали фигурантами уголовных дел. В середине мая 2025-го в этот список попали трое сотрудников книжных издательств PopcornBooks и Individuum. На них завели уголовное дело по статье "Организация деятельности экстремистской организации". Преследование связано с книгами, которые издательства опубликовали еще до решения Верховного суда.

В конце декабря 2024-го в СИЗО погиб один из фигурантов дела об "экстремизме" – бизнесмен и руководитель туристического агентства "Мен Тревел" Андрей Котов. Как настаивали следователи, в турах принимали участие геи. На суде Котов рассказывал, что его подвергали физическому насилию, помещали в карцер и не разрешали получать передачи. Следователи заявили, что Котов совершил суицид. Как рассказали в фонде "Сфера", им до сих пор неизвестны все обстоятельства его смерти.

Вместе с тем в 2024 году по статье о так называемой "пропаганде ЛГБТ" завели 214 дел – это почти в 11 раз больше, чем пять лет назад, следует из данных Верховного суда. В среднем за пять лет около 8% таких дел прекращают. В основном фигурантов штрафуют. В 2024 году общая сумма штрафов составила 37 млн рублей ($465 тыс.), в 2019 году – 108 тыс. рублей ($1740 по курсу на 2019 год).

Из-за угрозы преследования из публичного пространства стали исчезать и безопасные места для квир-сообщества. По подсчетам Настоящего Времени и фонда "Сфера", с момента признания "ЛГБТ-движения" "экстремистским" силовики провели не менее 51 рейда в клубах и пространствах, либо связанных с ЛГБТК-сообществом, либо под предлогами борьбы с так называемой "ЛГБТ-пропагандой". Некоторым задержанным участникам мероприятий раздают повестки в военкомат.

Есть заведения, куда силовики приходили несколько раз. Большинство заведений были вынуждены закрыться после таких рейдов. Последний известный прошел 24 мая в Каменске-Уральском, в Свердловской области, – полиция вместе с активистами "Русской общины" сорвали квир-вечеринку, в на которой выступали травести-артисты.

Признание ЛГБТК+ людей "экстремистами" также становится способом надавить на людей и вынудить их отказываться от своей идентичности. Это приводит к доносам, угрозам и шантажу.

"Директриса института привела к себе в кабинет и посадила с кагэбэшниками, которые угрожали посадить меня или оштрафовать, если я буду продолжать использовать свое настоящее имя, а не деднейм, но сказали что на этот раз отпустят", – рассказала правозащитникам одна трансгендерная небинарная персона.

Из-за страха, распространившегося внутри комьюнити, фигуранты уголовных или административных дел иногда не обращаются за юридической помощью. Из-за этого сложно отследить реальное число дел в отношении квир-людей.

"Бывают иногда ситуации, когда человеку к так называемому экстремизму обязательно придумывается что-нибудь еще. Например, распространение порнографии, которое почему-то идет очень логично вместе со всем этим в глазах государства, хотя на самом деле нет. Бывает, людям угрожают этим, чтобы они во всем признались и получился красивый кейс. Поэтому важно не забывать о том, что права могут быть представлены, и обращаться за юридической помощью как к нам, так и к другим организациям, которые продолжают пытаться ее оказывать внутри России", – говорит Диля Гафурова.

Исполнительный директор "Выхода" Денис Олейник говорит, что существуют случаи, когда дела закрывают: "Судебная система работает, все еще ее можно использовать в свою сторону, и все еще можно выигрывать дела или, например, решать какие-то дела до суда. Есть подобные возможности и рычаги".

И хотя работать по таким делам становится опаснее и для самих адвокатов, в фонде "Сфера" отмечают, что репрессии подтолкнули большее число людей к ним присоединиться: "Они хотят сделать хотя бы что-то со своей экспертизой и своими знаниями, чтобы помогать одной из самых преследуемых и самых незащищенных групп сейчас внутри страны".

Признание ЛГБТК+ людей экстремистами, полномасштабное вторжение России в Украину и последующие санкции значительно повлияли на здоровье квир-сообщества. Почти треть всех участников исследования рассказали, что столкнулись с нехваткой лекарств, а именно гормональной терапии, антиретровирусной терапии и антидепрессантов. Среди трансперсон о проблемах с доступом к медикаментам рассказала почти половина опрошенных.

Государственные репрессии и растущий уровень квирфобных настроений также отразился на доступе к медицинским услугам. Все больше квир-людей стали отказываться от походов к врачам из-за опасений дискриминации и предвзятого отношения из-за их сексуальной ориентации или гендерной идентичности, следует из доклада.

В 2024 году почти 30% участников исследования не обращались за медицинской помощью именно из-за этого, в 2023 году их доля составляла 25%. Среди транс-людей эти показатели гораздо выше – более половины из них отказались от похода к врачам, рассказывает координатор волонтерской программы группы "Выход" Неф Целлариус.

"Часто случается так, что трансгендерный человек приходит в обычную государственную поликлинику и в регистратуре ему или ей говорят: "Мы таких не обслуживаем". Хотя у человека есть полис ОМС и человек имеет полное право на получение этой помощи. То есть люди сталкиваются с прямыми отказами. Из тех, кто все-таки обращается, доходит до врачей, 30% сталкиваются с дискриминацией, потому что все еще мы не можем не раскрывать нашу трансгендерность врачам, часто от этого зависит схема лечения", – говорит он.

Тем, кто все-таки обращается к медикам, могут отказывать в проведении процедур, задают неуместные вопросы, не имеющие отношения к здоровью или к проблеме. Некоторые врачи открыто говорят о ненависти к квир-сообществу.

"Новая врач-терапевт, когда узнала, что я трансгендерный парень (по мне не видно, и паспорт мужской), то сказала, что не работает с "такими, как я", и отказалась давать направление на анализы и талончик", – написал участник исследования.

"Гинеколог сказала, что для лечения моей кисты мне надо найти мужика с большим членом и постоянно заниматься сексом. Вначале приема я озвучила, что в отношениях с девушкой”, – поделилась одна бисексуальная участница опроса.

ЛГБТК+ люди также находятся в более тяжелой экономической ситуации. Многим из них сложнее найти работу из-за предубеждений со стороны работодателей, а каждый десятый из тех, кто участвовал в опросе, рассказал, что был уволен из-за гендерной идентичности или сексуальной ориентации. Особенно уязвимыми остаются трансперсоны: треть из них находятся на грани бедности, рассказывает координатор волонтерской программы группы "Выход" Неф Целлариус.

"Работодатели, что называется, не хотят связываться. Некоторые из них боятся быть привлечены за то, что у них "экстремист" работает. То есть не понимают текущего законодательства и видят в ЛГБТ-людях угрозу своей компании, своему бизнесу. С трансгендерными людьми еще сложнее, потому что трансгендерный человек часто не может скрывать свою принадлежность к комьюнити. Ну просто потому что, да, у меня документы на один гендерный маркер, а выгляжу я соответственно другому гендерному маркеру. Я не могу это скрыть. Знаете, как обычно гомофобы и трансфобы говорят: "Вы просто не выпячивайте". Я не могу это не выпячивать, есть такая проблемка. Я паспорт показываю – и тут сразу все выпячивается", – говорит он.

Из тех, кто имеет постоянную работу, более четверти опрошенных рассказали, что регулярно сталкиваются с дискриминацией, издевательствами, гомофобными или трансфобными комментариями.

Другая проблема – после каминг-аута от людей могут отвернуться их родственники. Это значит, что помимо моральной поддержки исчезает и финансовая. Особенно сильно это отражается на молодых людях, рассказывает Диля Гафурова.

"Когда обрываются семейные связи, люди теряют поддержку со стороны семьи. Мы это наблюдаем, например, очень часто с молодыми людьми, которые, скажем, не могут продолжать учебу в университете, потому что резко родители перестали их поддерживать, узнав об их идентичности. И получается, что человек остается без образования, уже не может найти или претендовать на рабочее место с определенным уровнем заработной платы", – говорит Гафурова.

Также, по ее мнению, немаловажным фактором является стресс и репрессивное законодательство – даже если человека не преследуют персонально. Это значительно подрывает ощущение безопасности и стабильность ментального здоровья, из-за этого удерживаться на работе становится тяжелее: "Если человек постоянно находится в состоянии депрессии, подвергается приступам панических атак и так далее, мне кажется, что очень тяжело продолжать просто жить свою жизнь и пытаться дальше работать".

ЛГБТК+ люди в России продолжают сталкиваться с так называемой "конверсионной терапией" – попыткой насильно изменить сексуальную ориентацию или гендерную идентичность. Эксперты ООН приравнивают этот процесс к пыткам.

Почти 150 человек рассказали, что прошли через "конверсионную терапию" в 2024 году. Несколько из них столкнулись с давлением из-за их идентичности даже на приеме у врачей, в частности у психотерапевтов.

"Из-за того давления, которое сейчас в России на ЛГБТК+ персон, у меня развилась депрессия и начали появляться суицидальные мысли. Я несколько раз обращались к специалистам. Нигде меня психотерапевты не приняли всерьез, и мной были получены рекомендации "начать вести нормальный образ жизни". В "МЕДСИ" психотерапевт на полном серьезе пытался заставить меня согласиться на конверсионную терапию, чтобы "вылечить" меня от "сексуальных девиаций", – рассказывает небинарная персона.

Услуги "конверсионной терапии" предоставляют во многих регионах России, однако такие центры ведут свою деятельность скрытно. Исполнительный директор "Выхода" Денис Олейник рассказывает, что из-за этого невозможно оценить реальный масштаб.

"Мы до сих пор не знаем, сколько на самом деле существует в России конверсионных центров. Некоторые из них могут называться просто "медицинский центр" или какой-то исправительный. Есть разные варианты, – говорит он. – Но много церквей, много монастырей, которые скрывают эту деятельность внутри и на самом деле имеют широкую сеть. Оттуда люди выходят просто искалеченными, потому что они содержатся в ужасных условиях".

Несколько участников опроса "Выхода" и "Сферы", рассказали, что родственники пытались "исправить" их с помощью религии.

"Меня один из родителей водил в бурятский дацан "изгонять из меня злых духов", – написала гомосексуальная участница опроса. Она также поделилась, что регулярно сталкивалась с побоями со стороны одного из родителей из-за своей сексуальной ориентации, а также с оскорбительными высказываниями.

"Меня повезли в монастырь и изгоняли бесов посредством битья меня по спине. Согласия я, разумеется, не давал. Автор насилия – священник 80 лет в инвалидной коляске и его охранник", – написал другой трансгендерный мужчина.

В то же время существуют и случаи, когда ЛГБТК+ люди, не выдержав общественного давления, сами идут на подобные процедуры и "терапии".

"Осознавая себя квир-человеком в достаточно агрессивной среде, где тебя не принимают, первое, о чем ты думаешь, – это как бы стать нормальным, как бы вписаться в эту норму и быть, как все, чтобы жить спокойно эту жизнь. Многие люди могут не обращаться в "конверсионную терапию", а вступать, например, в брак или заводить гетеросексуальные отношения насильно, не испытывая никакой любви, никаких приязненных чувств, возможно, даже к человеку. Но делают это исключительно для того, чтобы общество приняло, родственники приняли", – говорит Денис Олейник.

Репрессии и общий уровень враждебности в российском обществе также привели к тому, что абсолютное большинство ЛГБТК-людей вынуждены скрываться и прибегать к самоцензуре, особенно если речь идет об их гендерной идентичности или сексуальной ориентации. Об этом сказали девять из десяти опрошенных "Выходом" и "Сферой".

"Мы наблюдаем тенденцию к тому, что квир-персоны в России чувствуют себя все больше и больше в изоляции. Более того, у них все меньше каких-то мест в целом, куда они могут обратиться, где они могут себя чувствовать безопасно. И я думаю, что в большинстве своем уже как будто бы ничего не кажется безопасным", – говорит глава команды фонда "Сфера" Диля Гафурова.

Опыт Миланы, ее друзей и подписчиков подтверждает этот вывод. Многие выбирают молчать о своих проблемах – они боятся, что снова столкнутся с буллингом или насилием в местах, где им должны помогать.

"Когда мне угрожали в 2023 году, я не пошла в полицию, потому что, во-первых, когда на меня напали скинхеды, я с такой трансфобией там столкнулась, что мне просто не хотелось уже это повторять", – говорит Милана.

Несмотря на то, что Милана уехала из России, ей все так же сложно проявлять себя открыто. В прошлом году, признается она, стало особенно тяжело.

"Я не выходила из дома, я очень сильно загонялась. У меня была очень жесткая дисфория, у меня каждый день были реально суицидальные мысли. Я дважды пыталась, скажем так, отдохнуть навсегда. У меня был такой период, мне было очень тяжело. Я очень жалела о том, то что я такая, мне было очень жалко, то есть я думала о том, что вот, может, я, грубо говоря, умру, перерожусь в цис-девочку, что все будет нормально", – делится она.

И хотя квир-сообщество изолируется все больше от внешнего мира, внутри люди солидаризируются и стараются поддерживать друг друга, насколько это возможно. Милана рассказывает, что дополнительно ей помогает публичность. Несмотря на то, что ей пишут много оскорбительных комментариев и угроз, вместе с этим приходит и много поддержки. А своим активизмом она может помогать другим людям, которые не могут жить открыто.

"Приходит помощь от друзей, мне очень многие помогают и деньгами, и поговорить можно. Хотя при этом я часто чувствую себя, будто я везде и нигде, будто я со всеми и ни с кем. Вот потому какие-то более такие глубинные и печальные рассуждения обычно остаются при мне, и, может быть, с еще одной подругой обсуждаю. А родители морально [поддерживают], материально вообще нет. Но у мамы тяжелая ситуация, – делится Милана. – Если брать активизм сейчас, во-первых, это помогает людям. А то, что у меня есть узнаваемость, ну, это всегда приятно".

Из-за угрозы насилия, общественного давления и репрессивных законов некоторые квир-люди принимают решение уехать из России. Но далеко не всегда это помогает. Так, Милана переехала в Армению, где ситуация не лучше, и сейчас пытается уехать в Европу – ждет визу во Францию, – чтобы перестать сталкиваться с неприятием на каждом шагу.

"Мне каждый день угрожают, меня оскорбляют, да, и это, конечно, ужасно. Я сталкивалась с насилием тоже здесь, в Армении, неоднократно, – говорит Милана. – Но от того, что я перестану что-то делать, я не исчезну и реальность останется точно такой же. И чтобы это изменить, мне нужно продолжать".

Каким репрессивным бы ни было законодательство, сколько бы ни заводилось уголовных дел и не выписывалось штрафов, даже если вымарать из публичного поля любое упоминание квир-людей – существовать они не перестанут. Но, как рассказывают сами ЛГБТК+ люди и правозащитники, их жизнь прямо сейчас становится значительно сложнее из-за неприятия, преследования и запугивания.